Полно плакаться, господа!
Мы часто по старой русской привычке любим поплакаться в жилетку, что, мол, дороги плохие, цены высокие, заборы кривые, соседи дурные… и ещё с десяток бед, обрушившихся на наши бедные головы. Но так ли всё у нас плохо, ведь всё познается в сравнении? Давайте обратимся к нашей не совсем далёкой истории.
БОЛЬШОЙ ПОЖАР
Вот что писала газета «Нижегородские губернские ведомости» (НГВ) в 1855 году: «Страшным бедствием для горбатовцев явился пожар 11 июня 1855 г. Начался пожар в селе Н. Избылец. В это время дул сильный северо-восточный ветер. В огне сгорело 113 домов и все имущество. Убытки составили 30 тысяч руб. серебром. При сухой и ветреной погоде пожар превратился в огненный вихрь, который перешел в городскую часть и охватил нижнюю, а затем и нагорную части города. Все принятые меры к тушению огня были безрезультатны. Пламя уничтожило две трети городских домов. Полностью сгорели здания больницы, Уездного, Земского, Сиротского и Словесного судов, Городской Думы, Магистрата, Дворянской опеки. Сгорел весь городской архив. Вовремя успели вывести больных из больницы и арестантов из тюремного замка. Была создана комиссия по подсчету убытков. Решением Кабинета министров наиболее пострадавшие семьи получили денежное пособие». (НГВ, № 26,1855 г.)
ПРИШЛА ЖАРА,ПОТОМ – ДОЖДИ
Но это еще не всё. Снова читаем газету: «Воистину 1855 г. стал для горбатовцев «божьим наказанием». В июне стояла жара, в августе пошли проливные дожди: Горбатовский уезд, 16 сентября. Дожди, дожди и дожди! Нигде они, вероятно, так не надоели, как у нас. Вам, городским жителям, они не так чувствительны, как нам, уездным… Вы имеете возможность тот час же подавить неприятное расположение духа любым времяпровождением, хотя бы гулянием по тротуарам и мощеным улицам. Но представьте наше положение – жителей уезда: мокнем, тонем в грязи по уши: хвост вытащишь – нос увязишь, нос вытащишь – хвост вязнет! К ближайшему соседу нет возможности пробраться; сидим, точно в осадном положении и плачемся на погоду! Хлеб весь сгнил; всякая деятельность приостановилась; все взаперти; тоска, хандра написана у каждого на лице. Целый месяц льют и льют дожди; 30 дней и 30 ночей хляби небесные разверсты! Плачется землевладелец; плачется заводской, фабричный, служилые люди; плачутся скоты, надрываясь от непосильной работы, увязая по уши в грязи вместе с тарантасами. По дорогам проезд едва возможен, а в селах и деревнях – и совсем невозможен. Особенно бросаются своей грязью в глаза наши именитые села Павлово и Богородское. Еще в Павлове на некоторых возвышенных местах возможно рискнуть даже и пройти пешком, конечно, не в калошах, а в длинных сапогах повыше колена, то в Богородском, лежащем в котловине, нельзя рисковать ехать в экипаже. Недавно сам начальник уезда в самом центре Богородского увяз с тройкой лошадей, да так, что лошади чуть было не потонули, а тарантас, после нескольких часов усилий, едва вытащили канатами при помощи 8 лошадей. На главной улице во весь день не проедет ни один экипаж, ибо кто дерзнет – будет наказан жестоко: изломает экипаж и надорвет лошадей. Есть места, где для того, чтобы перебраться с одной стороны улицы на другую, нужно объезжать чуть не 2 квартала!» (НГВ, 1855 г., № 40)
НЕ ТОЛЬКО ПОГОДА
И там же, в том же номере: «Но, несмотря на это, обыватели палец о палец ударить не хотят, чтоб помочь беде; они так освоились с грязью, в которой родились и выросли, что им и горя мало. Хотя человек и причисляется к стадным животным, но наши обыватели лишены способности, ежели можно так выразится, стадиться; личный, эгоистический интерес выше всего. «Грязно тебе, так ты не ходи, сиди дома, а понадобится, так пройдешь и без мостов да гатей!» При таких рассуждениях, конечно, невозможно и надеяться на то, чтобы что-либо было сделано для избавления от «планиды». Заикнись о мостовой, сейчас же скажут: «Строй, коли хочешь, чай карман-от толст!» И это в таких богатейших селах, где общественные доходы превышают несколько десятков тысяч рублей, где жителей, имеющих «по десяти красненьких» (100 рубл. серебром) и не сочтешь, где настроено множество каменных 2-этажных палат, с паркетными полами, прекрасной обстановкой; массивными трюмо, Беккеровскими роялями; где держат тысячных рысаков и приличные к ним экипажи, где беднейшие из рабочих тратят на «дипломаты» и другие одеяния столько, что небогатому крестьянину хватило бы прокормиться чуть не целый год; где в самых бедных кельях, так здесь называют убогие избы, вы обязательно встретите самовар, который не менее двух раз в сутки выполняет свое назначение и бутылку «Лиссабончику» для угощения приятелей; где даже нищие настолько избалованы, что ржаным хлебом пренебрегают и нередко «Христа ради» нахально требуют «калабашки» (пшеничный хлеб), чаю и сахару! Так что вы не подумайте, что такое плачевное состояние наших сел вызвано только настоящей погодой…»
СТОЙКИ К УДАРАМ
Но как бы то ни было, наши предки были людьми стойкими к ударам судьбы и жили по пословице «Плачем горю не поможешь!» И уже в следующем после пожара 1856 году в статистическом отчёте о состоянии городов губернии указывалось: «В Горбатове 297 домов. В коих помещается: от 5 до 10 человек – 266; от 10 до15 чел. – 24; от 15 до 20 чел. – 6; от 20 до 25 чел. – 1. Имеется: мостовых деревянных – 4; улиц мощенных – 2, не мощеных – 24. Площадь не мощена. Родилось за 1856 г.: мужч. – 80, женщ. – 49. Умерло: мужч. – 63, женщ. – 51. Заведения: лавок – 33, трактиров – 2, питейный дом – 1. Фабрики: прядильная – 2, рабочих – 40 чел.; стальная – 1 (4 чел.); кирпичная – 3 (7 чел.). Открыт кирпичный завод мещанина Павла Сахарина. Портных – 6, сапожников – 5, кузнецов – 16, столарей – 6, прядильщиков – 88. Доходы городской казны за 1855 год – 2120 рублей.
Анатолий САВИНОВ
Фото с сайта puteved.info